Интервью с Умкой

[iti]

 пока Аня едет в Берлин, поделюсь разговором с ней
интервью было взято для газеты "Русская Германия", там сегодня должен выйти небольшой отрывок (но и за это спасибо)
здесь - полный текст

> Аня, на днях в "Независимой газете", в Москве вышла подборка твоих
> стихов, которая называется по первому же стихотворению "Я не люблю
> свой город".
> А скажи, когда ты его любила? Какое время было наиболее подходящим для
> этого города и тебя - когда вы с ним совпали?

Умка: Да с самого начала и любила. "Утро красит нежным светом..." пели мы с
мамой, отправляясь на утреннюю прогулку а выходные. Садились на любой
автобус или троллейбус и ехали, как это называлось, "куда глаза
глядят". "Кудаглазнемся?" - говорила мама. Она, конечно приблизительно
знала маршруты транспорта, но тоже не очень, потому что мы тогда
только недавно переехали в центр с далекой окраины, из села
Богородского (ныне там метро "Улица Подбельского", до сих пор крайнее
на линии).


Мы там жили в бараке, куда бабушку с дедом переселили после войны из
хорошей квартиры на Зацепе. С дранкой из-под облупившейся штукатурки,
с коридорной системой, с одним вонючим сортиром в конце коридора, куда
детей, конечно, не водили. Зато нас ставили на подоконник в другом
конце коридора, с которого по праздникам был виден "салют" - далекое
зарево над городом, и весь коридор дружно кричал "ура!". Рядом был
скверик, где мы гуляли, он назывался "картошка", потому что там после
войны жильцы бараков сажали себе картошку, и в шестидесятые эта память
еще была жива.
Там в Богородском тоже было очень хорошо. Я отлично помню гигантские
сугробы, детские деревянные лыжки с кожаными ремешками, круглые следы
от снежков на почерневших деревянных домах; победные вопли воробьев за
окном, когда как раз начинаешь выздоравливать, и капель, и скоро день
рождения; крошечные белые цветочки, первыми появлявшиеся на "картошке"
- кажется, они называются "пастушья сумка" , - запах оттаявшей земли и
наконец желтенькую мать-и-мачеху. Как же все это не любить? А поездка
на трамвае на Преображенку - это ведь целое приключение, и потом
попадаешь в невероятный магазин "Богатырь" со спиральными вавилонами
шоколадок и огромными прекрасными плюшевыми медведями. Один такой
медведь до сих пор у меня есть, он патриарх, уважаемый всеми другими
медведями, животными и людьми.
А в центре зато можно было ходить на демонстрацию... Но это все знают,
это теперь общее место. Никакой ностальгии по совку я не испытываю. Я
не склонна проецировать кайфы своего и чьего бы то ни было детства на
целое государство.
Мне хотелось изучить Москву как следует, особенно после "Мастера и
Маргариты". И в старших классах и на первых курсах я исходила центр
пешком вдоль и поперек, с картой и без карты, чтобы постичь все мелкие
детали. Институт мой находился на Тверском бульваре, и вокруг - вся
булгаковская топография.
Лучше бы я этого не делала - сейчас столько всего уничтожено или
просто омертвело, превратилось в декорацию. Ведь нежилой город - не
город. Когда за старым окошком маячит кружевная занавеска и горшок с
цветком, а рядом кот, и бабушка пригорюнилась - город живой. А когда
за тем же фасадом неживые лампы озаряют евроремонт очередного офиса -
это совсем другое дело. Да что я, в самом деле, - это все банальность,
общее место.

> Ты с твоей группой приезжаешь в Берлин по приглашению фестиваля
> "Музыка и политика". Понятно, что у тебя, человека рок-н-рольного, да
> ещё на советской закваске подобное сочетание не вызывает восторга.
> Когда я рассказывал о тебе устроителям фестиваля, то охарактеризовал
> это так "настолько аполитична, что в этом есть своя политика" - не
> знаю уж, насколько тебе нравится такое определение. Ты не поёшь о
> политике - но поёшь о себе и о людях, живущих вокруг.
> Где заканчивается твой круг людей - это друзья? Твоя публика? Твой
> город? Твоя страна? Существует ли для тебя какой-то "русский народ",
> отличный от других? Видишь ли ты какое-то "общество"? Или каждый
> свободен для себя?

Умка: Да вернее не скажешь - я настолько аполитична, что в этом есть своя
политика. Политика в зарубежном смысле, то есть линия поведения. Я
совершенно уверена, что человек, будь он хоть рок-музыкант, хоть
общественный деятель, не способен повлиять на ход событий в так
называемой большой политике. Там вертятся такие бабки, что даже так
называемые политики, которых обыватель видит по телевизору, - всего
лишь картинка на поверхности большого черного ящика, о котором мы не
имеем - и лично я не желаю иметь - никакого представления. К счастью,
есть еще более могущественные силы, которым подвластен и тот страшный
ящик, из которого исходит земное управление, - но об этих силах я
совсем уже не компетентна рассуждать. И я допускаю, что земные понятия
о так называемой справедливости этим силам вообще не внятны.
Так что лучше я буду заниматься тем, в чем разбираюсь, и петь о себе и
о том, что вокруг меня. Мой круг... хороший вопрос. Их два, этих
круга. Один совсем-совсем узкий, буквально в один слой. Просто
несколько человек, самых близких друзей. Другой невероятно широкий,
почти бесконечный, открытый для всех. Всех, кто попадает в эту сферу,
я тоже называю друзьями. Они и есть друзья, и я отношусь к ним очень
хорошо, я им бесконечно благодарна за то, что они уцепились за слово,
за ноту, попали в наше притяжение и греют нас своей любовью. Иногда
они очень помогают - в самом простом человеческом смысле. Кормят,
лечат, селят у себя, печатают и клеют афиши, ну, сам знаешь.
Русский народ, безусловно, существует, хотя вокруг этого сейчас (как,
впрочем, и всегда) накручено много самых низких квазипатриотических
амбиций. Россия тут не исключение - у каждой страны бывают такие
всплески ложного национального самосознания, что хоть вон беги. Я не
делю людей по национальному признаку. "Мой народ" может быть любой
национальности. Вот язык - да, без русского языка я никуда, хотя в
песне это дело второстепенное, я считаю. То есть слова в песне должноы
быть очень хорошие, но не выпирать на первый план - не ходят ведь по
улице голыми девушки с хорошей фигурой только для того, чтобы ее
продемонстрировать.

>
> На твои концерты приходит масса молодёжи, ребят, которых мы
> когда-то называли "пионерами", большинство из них младше твоего сына.
> Вот они приходят посмотреть на "олдовую" Умку.
> Осознаёшь ли ты свою ответственность перед ними за то, что они от тебя
> услышат? Насколько важно для тебя, что именно эти ребята
> прислушиваются к тому, что ты говоришь - не только в песнях, но и
> между песнями, в ЖЖ - везде, где ты общаешься с ними?

Умка: Да они не на "олдовую Умку" приходят, а просто на концерт,
пропереться. Вот я иду на Роллинг Стоунз или на Игги Попа - я же не на
"олдового" Кита Ричадрдса или Игги иду подивиться, а кайф поймать от
их музыки, от драйва неубиваемого. Думаю, люди (любых возрастов) идут
к нам именно за этим. Они говоря, что мы помогаем им жить и выжить -
охотно верю. Мне самой это помогает - жить и выжить. Рок-н-ролл - это
борьба со смертью, до победы.
Что касается "пионеров" в том смысле, в каком это слово существовало в
нашей молодости - полупрезрительная кличка для хиппового молодняка -
сейчас ведь уже нет такого понятия, и прослойки той нет. Молодежь у
нас на концертах - это скорее продвинутое студенчество. Иногда поумнее
и поинформированнее иных "олдовых", только держись.

> Ты выпустила виниловую пластинку - которую мы, надеюсь, увидим и в
> Берлине. Есть ли в этом какая-то ностальгия по виниловым временам,
> когда настоящий звук можно было не только услышать, но и потрогать -
> пластинку нужно было "достать", привезти домой, поставить на
> "вертушку" и только тогда слушать.
> Сейчас же песню можно поймать из интернета и тут же прослушать прямо на улице.
> Меняет ли тебя доступность - проживания, где хочешь, путешествовать,
> где хочешь, слушать, что ты хочешь - отношение к свободе?
> Иными словами - важно ли для твоего ощущения свободы та цена, которую
> ты за эту свободу заплатила?

Умка: Винил мы выпустили не для понту, а по убеждению. Мы вообще сами
винильщики и хорошо знаем, чем аналоговый звук отличается от
цифрового. И нам самим давно хотелось позвучать с этого носителя,
любимого и уважаемого. Так что когда подвернулась такая возможность -
я наплевала на все сложности человеческого, творческого и
материального характера и ринулась осуществлять. Вот - осуществила. И
счастлива.
То, что этот наш винил тоже надо "достать" - как раз придает ситуации
оттенок приключения не только для нас, но и для слушателей.
По интернету можно выловить не совсем музыку. Скорее это информация о
музыке. К сожалению или к счастью большинству людей наплевать на
качество прослушиваемого материала. То есть для них в лучшем случае
критерий - "шуршание пальцев по ладам". А о том, как частотная
характеристика меняет восприятие, они и слушать не желают. Ну и не
надо. Наши песни валяются в интернете в любых количествах - можно
скачивать бесплатно и слушать сколько угодно. Но качество звука совсем
другое. Даже объяснять не буду.
Никакой цены я за свободу не заплатила. Я с ней родилась, так же как и
каждый из нас. Надо только уметь и не бояться очистить ее от шелухи,
от всего что накручивает на тебя общество, достать эту волшебную
кочерыжку. Если, конечно, есть такая потребность. Вопрос о доступности
информации, мне кажется, не имеет к тому отношения. Мне очень нравится
что расширились информационные возможности. Надо только стараться не
быть погребенным под этими завалами информации - но при известной
сноровке это получается. Конечно, скорость распространения информации
обмена ею намного упрощает нашу деятельность. Какое совпадение - все
эти возможности появились ровно тогда, когда в них возникла
потребность лично у меня!


> У меня такое ощущение, что и до винила у вас становилось всё больше
> музыки. Последний альбом с новыми песнями вышел когда? Два года назад?
> Ты можешь себе представить альбом, где будут целые музыкальные треки -
> без слов? Можно ли играть рок-н-ролл без слов? Или это уже будут просто
> танцы?,

Умка: Не знаю. Можно, наверное, но немножко петь все же надо. Почему-то, не
знаю почему. Людям надо видеть фронтмена и слышать его живой голос,
который что-то сообщает. У меня уже пару лет нет новых песен, так что
я даже и переживать перестала. Просто жду - вдруг появятся опять,
бывали перерывы и подольше. Бывали у людей альбомы без слов, но, как
правило, это провальные проекты - взять хотя бы Metal Machine Music Лу
Рида. Впрочем, провальных альбомов со словами тоже навалом.
Я очень люблю, когда на удачных концертах музыканты, "Броневик",
начинают импровизировать в охотку, сами, так что одна песня может
растянуться минут на 20. Я тогда иду в зал и тащусь вместе со всеми.

>  Заканчивая тему слов и текста в песне: в этом году фестиваль, на
> который вы приезжаете, посвящен Владимиру Высоцкому. Высоцкий,
> конечно, не рокер, но он, как мне кажется, не вызывает обычной в среде
> рок-н-рольщиков реакции "фу, КСП". Его драйв ставит его отдельно от
> всех лагерей.
> Кто для тебя Высоцкий?

Умка: Высоцкий для меня отец родной. У меня, как и у всех почти, был папа с
магнитофоном и бесконечными пленками Высоцкого. Папа в магнитофон
наигрался и забросил его, а я раскопала этого Высоцкого и давай
слушать, лет в 12. Какие-то квартирники, запись ужасная, слова понятны
наполовину... В общем, я попалась на этот полупонятный, но
захватывающий драйв с восторгом и готовностью. Высоцкий еще некоторое
время жил потом на нашей улице, в доме "художников-графиков", там еще
выставки авангардистов бывали в подвале. И я ходила вокруг, надеясь
запасти Самого. Не запасла, конечно. Сочинила автироническую
песенку-тангО про девочек, влюбленных в Высоцкого до неприличной
степени:

не знает он увы,
как рвется пол-Москвы
за голубой машиной сотни верст
на животе ползти
по мартовской грязи
и целовать следы ее колес!

До сих пор иногда в компании тянет чего-нибудь из него сбацать. Хотя
вот интересно, у человека невероятное количество шелухи, просто
удачных вещей, какой-то болтовни песенной, абы что наплести ради
рифмы, ради прикола дешевого - и все равно от всего вместе веет такой
силищей, что даже смешно рядом становиться. Мы все его любим, вся
группа, каждый по-своему, цитаты из него - часть нашей речи. По этим
цитатам, кстати, до сих пор люди узнают друг друга в общей толпе. А у
нового поколения этого уе нет. Ну и не надо, зачем им, у них другое
какое-то, свое. Умка, например...
В общем, мы чрезвычайно рады и горды, что нас пригласили на такой фестиваль.


> И последний вопрос - вы приезжаете в Берлин. Что для тебя именно
> Германия и Берлин - отличаются ли они как-то от других мест, где вы
> выступаете?

Умка: Да конечно. У меня к Германии особое отношение - причем даже не
любовь-ненависть, как у многих, а просто спокойная приязнь, как будто
не было никакой второй мировой войны. Немцы ведь ни в чем не виноваты
- попали, как и все, в адскую мясорубку. Причем это не то чтобы
сознательное решение, это на уровне ощущения. Может, генетическая
память? предки-то мои пожили тут немало. Как, впрочем, и везде...
Хотя ни о каких репрессиях и ужасах памяти генетической нет. Такое,
наверное, счастливое строение мозгов. Язык опять же - знакомый с
детства, понятный, близкий, красивый. Сколько литературы на нем
прекрасной, философии.
Я много путешествовала по Германии, жила тут подолгу, по месяцу-два,
особенно конечно, в Берлине. Видела фантастический Берлин после
падения Стены - самый открытый, самый фонтанирующий на свете был
город. Объединенная Европка его попричесала, конечно, ну что ж делать.

> Спасибо!